«Кому бы мы ни поклонялись, — прошептал Амир, наклоняясь к огню, — мы все равно поклоняемся солнцу».
Не бывает осторожного огня и деликатного пламени. Сама стихия, которой они повелевали, — агрессивна, безудержна и необузданна.
Жестокие, злопамятные, агрессивные, скрытные, высокомерные. Это первое что узнают об Асиман представители других кланов. Нельзя сказать что в этом нет правды, но, как и всегда в таких случаях, все происходящее гораздо сложнее.
Ученик Якоба упаковывал остатки опытного образца в черный полиэтиленовый мешок. Увидев магистра, второй помощник начал приподниматься, но Амир жестом велел ему оставаться на месте и не прерываться. Подошел к Кайлу.
— В чем цель человеческой медицины?
— Добиться бессмертия. — Не поднимая взгляда, тот рывком застегнул молнию.
— А наша цель?
— Добиться бессмертия, — устало повторил Якоб вместо воспитанника, закрывая журнал. — Оставьте его, магистр. Он немного… расстроен. Сегодня мы пытались воплотить в реальность его идею. Мой ученик возлагал на нее много надежд. Но, к сожалению…
Жаркое стремление клана усовершенствовать свой темный дар вызывало в среде сородичей неприятие и недоверие. Постепенно неуживчивые и не любящие дипломатию пироманы стали крайне болезненно относиться к любому ущемлению своих прав. Они яро защищают принадлежащие клану территории и знания, а так же интригуют, стремясь превзойти своих соперников во влиянии в Столице.
Не способствовали открытости клана ни война с Кадаверциан за наследие друидов, ни многочисленные споры с Леди Даханавар, недоверчиво относящимися к скрываемым Асиманами тайнам и их излишней агрессивности. Вспыльчивость и неуживчивость огнепоклонников также вошла в легенды.
Огненная магия, направленная на разрушения и мучения, но никак не на созидание, исподволь действует на ее носителей, подталкивая тех к необдуманным, импульсивным поступкам. Поэтому старшие Асиман развивают в самих себе и своих птенцах могучую силу воли, направляя ее прежде всего на контроль самих себя.
Асиман проповедуют привилегированное положение вампиров над смертными – не требуя при этом абсолютной власти и резерваций для «овец» (смертных людей), огнепоклонники, тем не менее, стремятся к положению свободных хищников, убивая и щадя «стадо» по своему же желанию. В целом, огнепоклонники скорее враждебны к людям, не терпят присутствия их или иных киндрет на своей территории. Они не заботятся о жизни смертного, если намного проще прикончить случайную жертву.
Миклош с удовольствием отметил про себя, что его люди — профессионалы. В девяноста девяти процентах случаев они делают свою работу с ювелирной точностью и великолепной импровизацией. И не важно, кто это — братья-киндрэт или наемники, верой и правдой служащие клану. Именно поэтому Асиман всегда нанимали именно их. Сами пироманы, правда, тоже не были паиньками, но действовали с ненужным размахом и эффектами. Это у них в крови. Миклош считал, что они работают, словно сбежали из низкопробного голливудского боевика. В данной ситуации с охраной справилась тоненькая девчушка с пистолетом, а блаутзаугеры-асиман подогнали бы танк, на полном ходу снесли шлагбаум, будку и, пальнув пару раз для острастки, разворотили несколько гектаров леса вокруг. Ну, еще могли догадаться притащить с собой пулеметы, вызвать вертолет. И устроить такой погром, что их услышали бы не только в полиции, но и на небесах.
Так же огненные маги используют людей в качестве расходного материала в своих опытах: как в разработке и проверке вакцин и лекарств, а так же алхимических препаратов, так и в выработке «лекарства от Солнца» - субстанции позволяющей вампирам не страдать от воздействия ультрафиолета.
...Вагон, из которого мы только что выбрались, закачался на рессорах. Яркий магический огонь асиманской магии осветил его изнутри. Вопли боли и ужаса хлестнули меня по нервам. На окно швырнуло человеческое тело, оно медленно сползло по стеклу, оставляя размазанные кровавые следы от рук и лица. А асиманские вивисекторы неторопливо шли вперед, продолжая свою работу.
— Зачем они это делают?
— Им нужен материал для опытов. Они проводят эксперименты над живой материей.
— Какие еще опыты? — Тинейджер сложил мокрый платок, вытер нос ладонью.
— Не знаю. Меня не приглашали в их лаборатории.
— Но ведь когда прибудут спасатели…
— Они найдут поврежденный поезд. Кучу обгоревших трупов. Никто не поймет, что в них не хватает некоторых частей. Асиманы не оставляют после себя следов. Обычно.
Опыты жестоки, многие из них занимают множество ночей. Некоторые требуют заклинаний и магии других кланов, некоторые – опасны для самих асиман, и могут даже повлечь гибель ученого.
— Он по-прежнему считает, что магия и медицина несовместимы, — сказал Якоб с усмешкой, хотя в его голосе слышалась гордость за ученика. — Современные специалисты. Не понимают, что в наше время любая наука была магией.
Не достаточно упорный, нерасторопный или бесталанный ученик вполне может стать неугодным и попасть в число «экспериментальных образцов» и «расходного материала».
Участь таких – весьма незавидна.
Поскольку Асиман считают себя в первую очередь исследователями и учеными, и лишь в третью – ночными хищниками, слухи о том, что подопытных в катакомбах пытают ради забавы, для самих Асиман звучат абсурдно. «Какая забава – мы работаем!»
Длинный коридор, выложенный гранитными плитами с красными прожилками, изгибался широкими концентрическими кругами. Он вел в нижние лаборатории. Часть из них были открыты всегда, но самая нижняя отпиралась лишь по личному приказу Амира. Кое-кто из асиман называл эти помещения кругами ада. И только идиоты могли считать, что там подвергаются пыткам люди. Какой смысл доводить опытный материал до смерти от болевого шока.
Вчера магистр слышал разговор двух лаборантов:
— Где ты работал сегодня?
— В третьем.
— Повезло.
— Повезло?! У нас трое с отравлением. Едва не передохли. Мы работаем, как каторжные, а толку? Я не вижу смысла…
Он замолчал, увидев Амира, и оба асимана поклонились магистру. А тот пристально вгляделся в лицо недовольного, запоминая. Магом становится лишь адепт, который доходит до самого нижнего круга, не обращая внимания на повреждения, ожоги, травмы, усталость и периодические разочарования. А этот юнец так и останется на подсобных работах. Потому что не видит смысла…
Иерархия клана делится на двенадцать Ступеней Дуата - уровней силы и знаний - по аналогии с египетской легендой о пути Солнца в подземном мире, длящемся двенадцать часов.
Прохождение каждой ступени сопровождается упорным трудом, болью и тяжелыми испытаниями.
Из-за святилища вышел еще один асиман. От него на милю несло копотью и безумием. Когда-то белая одежда свисала с мускулистого тела рваными обгоревшими клочьями. Кристоф сразу узнал длинное копье в его руке. Это был Га-Болг, легендарное оружие одного из древних героев Эрины.
Бран отшатнулся. А потом крикнул:
— Балор?!
Асиманы дружно рассмеялись.
— Какой наблюдательный мальчик! — воскликнул Дерги — Узнал друга…
— Это больше не Балор, — тихо сказал Кристоф прорицателю, вцепившемуся в его локоть. — Это пирит. Асиман, недавно прошедший ритуал огненного посвящения. Он безумен и очень опасен.
— Ты, оказывается, разбираешься в тонкостях жизни нашего клана. — Варрон одобрительно покачал головой и оглянулся на остальных. — Мы польщены.
Тяжелые испытания и ритуалы подавляющие и закаляющие личность – основная причина агрессивности Асиман.
– Алек, слушай, Нола говорила о каком-то посвящении, которое вы проходите.
Асиман равнодушно повел плечом:
– А, Нола, даханаварская крошка… Да, проходим. Старшим родственничкам мало того, что мы загибаемся при обращении, нужно дополнить эффект. Помнишь ощущение после первой рюмки «вихря»? Так вот, мне придется испытать нечто похожее, только в сотню раз более жгучее. Считается, что даже после преображения в нас остается слишком много от прежней жизни, поэтому все человеческое выжигается огнем. Потом я стану обычным асиманским выродком и вряд ли вспомню, что пил когда-то с тобой в этом баре.
– И ты говоришь об этом так спокойно? – Вивиан бесцельно смотрел в пустую рюмку.
– А чего дергаться? Это неизбежно. Лучше повеселиться напоследок, как следует…
Цель клана – развитие и улучшение своего темного дара, требует субординации и допускает конкуренцию среди членов клана. Наличие или отсутствие могущественного мастера или ментора часто определяет судьбу неофита – от раннего приобщения к высшей магии и качественного обучения до бесконечной нудной подсобной работы. Между вампиром и его птенцом-учеником существует тесная связь. Асиман не из тех, кто бросает своих ценных учеников, хотя спокойно жертвуют теми, кто не оправдал ожиданий.
Он выбежал вон, решив, что больше никогда и ни за что не примет участия в подобных забавах. Но кто станет интересоваться мнением младшего чайлда? Или будь, как все, или Якоб найдет тебе более подходящее употребление. Материала для опытов всегда не хватало.
Несмотря на все внутренние споры и в целом горячие характеры, огнепоклонники не чужды дружбы и взаимовыручки – особенно внутри собственного клана.
Поодиночке огнепоклонники появляются редко, предпочитая даже на крупных мероприятиях общаться с соклановцами, для чего и ходят группами по двое-трое-пятеро-сколько в машину набилось. Что закономерно создает им репутацию весьма высокомерных личностей – мол, с другими кланами общаться не хотят.
В чём пироманам не откажешь, так это в размахе. Амир умеет разжечь огонёк.
Несмотря на свое высокомерие, огнепоклонники не чужды веселья, правда, их развлечения обычного человека вполне вероятно, ужаснут.
Игры огнепоклонников тесно связаны с огнем и мучениями, порой опасны для самих участников, а уж про то, что на них гибнут люди, не стоит и упоминать.
Не то чтобы Алек боялся… Но он испытывал некую внутреннюю дрожь, ознобом пробегающую по спине, хотя одиннадцать месяцев в клане благородных Асиман кого угодно сделают невосприимчивым к страху. Развлечения старших «товарищей» весьма способствуют утрате последних человеческих слабостей. Один «Огненный Молот» чего стоит. К колесу, подвешенному на цепи в одном из нижних бункеров, привязываются двое людей или кто-нибудь из молодых киндрэт. Цепь раскручивают, колесо поджигают, и оно раскачивается словно гигантский огненный маятник. На каменные стены подземелья падают красные отсветы огня и жуткие черные тени. Жертвы вопят от боли и ужаса. Мучители наслаждаются зрелищем идеального человека Леонардо да Винчи, объятого пламенем, и делают ставки, кто из пленников продержится дольше. Очень готично. Кто, лицезрев такое, может сказать, что асиманам чужда эстетика?!
Асиман – первые по производству и распитию искусственных добавок, улучшающих вкус крови и действующих как аналог алкоголя для киндрет.